Андрей Байбаков полностью соответствовал своей фамилии. Невысокого роста, широкоплечий, коренастый. С большой головой и красивыми, слегка навыкате глазами, всегда уверенный в себе.
Характера живого и общительного, он легко находил общий язык с людьми. Умел постоять за себя, но никогда не лез на рожон. Был осторожен и предусмотрителен как степной сурок.
Родился и вырос Андрей в Новочеркасске, городе небольшом, но со славной историей.
Когда-то это была столица обширного небедного края. Здесь даже было своё правительство. Правительство Области Войска Донского.
Но пришли большевики. Казаков почти полностью уничтожили. Областным центром назначили Ростов-на-Дону.
Ростов город большой, купеческий и рабочий, но абсолютно не казачий. Новая столица быстро развивалась. Старая хирела, постепенно превращаясь в тихий провинциальный городок.
Гражданская война жёсткой метлой прошлась по Новочеркасску, оставив менее трёх процентов мужского населения.
Враги советской власти уничтожались поголовно. А кто были казаки, былой оплот самодержавия, как не первые враги советской власти? Городом вдов стали называть Новочеркасск.
Большевики поступили мудро. Перевели в бывшую казачью столицу несколько военных частей, открыли военное училище и несколько институтов.
Появились мужчины. Город стал оживать, улучшилась демографическая ситуация. К моменту рождения Андрея, это был вполне процветающий город с развитой промышленностью.
Былого расцвета он, конечно, не достиг, но жить было можно. Жили, учились, работали.
Благополучно окончив школу, Андрей не стал поступать в один из новочеркасских ВУЗов. Он даже в Ростове не стал поступать. Целью его была Москва.
Не было «блата» и, тем более, денег. Он самостоятельно поступил в МГИМО и окончил институт с красным дипломом. Перед молодым дипломатом были открыты все карьерные двери.
Он остался на кафедре. Преподавал, изучал языки. Пришло время, защитил кандидатскую диссертацию, начал готовить докторскую.
Однажды, зашедши по причине простуды в городскую поликлинику, он влюбился.
Влюбился сразу и навсегда. Юная докторша, только-только закончившая мединститут, стала его женой.
Через год родилась дочь. Рождалась трудно. Врачи в роддоме даже пытались пытать Андрея, чью жизнь предпочтительнее спасти, матери, или ребёнка. Настоял на спасении обеих жизней.
Им повезло, все остались живы. Но врачи вынесли вердикт: это последний ребёнок в их семье, жена больше рожать не сможет.
Девочка росла, росли расходы. Андрей попросился на дипломатическую работу. Получилось. Как раз освободилось место в посольстве Дании.
Кандидат наук, знающий несколько европейских языков, почти доктор и научный авторитет, Андрей пришёлся как нельзя кстати.
Следующие годы предстояло прожить в городе Копенгаген.
Для советского человека жить и работать в Западной Европе, было сравнимо с раем на земле.
Раз в год приезжая в отпуск, и он, и его жена, замирали от счастья. Сравнивая жизнь здесь и там, понимали, как им повезло.
Андрей служил хорошо, был весьма полезен своему ведомству и очень скоро стал консулом.
Дипломаты – это всегда немного разведчики. В нужных случаях и не немного.
Консул Барышников отличился в одном весьма щекотливом деле. Был замечен и отмечен. Представлен к ордену.
За орденом нужно было ехать в Москву, в Кремль. Оформил краткосрочный отпуск, поехал на Родину. С женой и дочкой.
Дочка была почти взрослой, ей исполнилось пятнадцать лет. Очень хотела посмотреть на Москву, познакомиться со страной, в которой ей предстояло жить.
На приёме в кремле были все вместе. Андрею Романовичу разрешили взять с собой на торжественную церемонию награждения жену и дочь.
Орден вручили. Первые лица государства жали руку, благодарили, желали дальнейших успехов в работе.
А на обратной дороге из кремля, почти у самой уже гостиницы, пьяный в дым водитель раздолбанной «шестёрки», выскочил на встречную полосу движения.
Как раз на ту, по которой двигался на приличной скорости дипломатический автомобиль консула.
Удар «лоб в лоб» был страшен. В катастрофе погиб виновник аварии, жена, и пятнадцатилетняя дочь.
Андрея Романовича выпилили из машины, собрали по кускам и долго выхаживали в госпитале. Выходили.
Выписавшись из больницы, дипломат исчез. Растворился в окружающем пространстве.
Дверь в квартиру оставил открытой. На столе лежала записка: «Не ищите».
Как не искать? Пропал носитель государственных секретов! Искали. Искали долго и очень упорно. Не только в Союзе искали.
Обнаружили через четыре года совершенно случайно. Бывший дипломат и орденоносец обитал на городской свалке города Читы.
Пользовался немалым авторитетом у других бомжей. Те его прозвали Профессором.
Кличку бывший Андрей Романович носил вполне заслуженно. Докторскую диссертацию защитил ещё до отъезда в Копенгаген.
Не только бомжам был известен Профессор. Его хорошо знали на книжных развалах и в букинистических магазинах. Читал много, книги любил.
Городская свалка тоже служила источником пополнения его богатой библиотеки.
Не важно, что библиотека эта ютилась в самодельном фанерном домике рядом со зловонной кучей отходов человеческой жизнедеятельности.
В книжном магазине, случайно познакомился с ректором местного университета, заядлым книгочеем и просто умным человеком.
Зимой, в лютый мороз, несмотря на отсутствие паспорта и трудовой книжки, Профессора пригласили провести семестр на кафедре иностранных языков.
Практически всеми европейскими языками он владел в совершенстве.
На этом, собственно, и погорел. Профессором-бомжом заинтересовались компетентные органы.
Доставили куда надо. Выяснили личность. Попросили объяснить своё поведение. Объяснил.
Объяснил просто и доходчиво.
С его слов выходило, что с самого детства, он стремился к свободе. Но за свободу нужно бороться. Он и боролся.
Хорошо учился, чтобы не зубрить, не выслушивать нотации учителей и упрёки родителей.
Поступил в самый престижный ВУЗ в стране, изучил несколько языков, преподавал и был почти свободен.
Обзавёлся семьёй и стал жить исключительно ради неё. Ради жены и дочери был готов на всё. Абсолютно на всё.
Но они погибли. Пропала цель, исчез стимул жить и работать. Для чего и для кого?
Теперь он абсолютно свободен.
Живёт, как хочет. Просыпается не по будильнику, а когда выспался. Ложится спать, когда хочет спать. Хоть три раза на дню. Читает, когда хочет, и что хочет.
Может позволить себе выпить. Когда хочется, а не когда можно. И плевать ему на все правила и приличия. Плевать на внешний антураж.
Слова о внутренней свободе, о том, что можно быть свободным и в тюрьме – только слова. Он свободен абсолютно.
И убедительно просит оставить его в этом состоянии. Иначе заберётся в такие дебри, где днём с огнём не отыщут самые умелые ищейки.
Просьбу Профессора удовлетворили.
|